main page галоўная старонка

“Тринадцать”

Тупо

Stupidity is eternal

   Петля медленно раскачивалась. Странно, ветра не было. Наоборот. Стояла какая-то удушающе спертая спертость по своему составу подозрительно напоминающая тупость. Не просто тупость, а всю тупость человеческую. С первого взгляда может показаться, что это нормально, – “тупость человеческая”. И я с этим согласен, но есть одно маленькое но. О нем немного ниже. Сначала я объясню кое-что. Понимаешь, каждый человек туп. А население нашей планеты? 6 миллиардов тупых челов (данные на 01.01.2000). Всем известно, что население растет, а , =>, новая тупость начинает жить. Да, многие умирают, но их тупость остается жить., ибо тупость - вечная субстанция. И вывод отсюда может сделать любое тупое существо. Он тоже до безграничности туп. Тупость существо постоянное и движется в эту бесконечную бесконечность со скоростью света, и снова поставим знак =>, человечество либо погибнет от своей же тупости, либо останется в ней. Вероятность последнего = 1, т.к. когда человек туп, он не знает этого (прости за банальность). Теперь ты имеешь представление о человеческой тупости. Теперь тебе легче будет понять, почему меня так возмущает концентрация этой субстанции в одной комнате. И ты тоже будешь возмущен, если узнаешь, что комната - это не четыре стенки с полом и потолком (наличие окон и дверей не обязательно). А это всего-навсего человеческая голова, опухшая от страданий, любви и желания. Или же, как бы сказал дядька Зигмунд, - неразделенное либидо.

Икка

×××

   Я сижу на холодной, обездоленной после вчерашнего дня сварения кухне, т.е. еще вчера это была кухня. Теперь это сборище безумных маньяков. Они окружают меня со всех сторон. Их глаза пялятся на меня сотнями миллиардов components. Они стоят в хаотичном беспорядке, ничего не соображая о своей земной миссии. Но эти челы безумно самоуверенны. Они просто прутся от занимаемых ими мест. Eg. - тот квадрат с претензией на квадратность, почему он пытается меня отвлечь своими бесконечно маразматическими картинками?.. Он не создан для этого. Он должен просто отражать. А эта квадратно-черная тварь слишком много на себя берет. Это нахлобучивает. А этот белый чувак, что вопит в углу. Это же просто хранилище ненужных вещей, которые если и приносят радость, то лишь до следующего толчка в животе. Вот он, именно он должен показывать, т.к. все, что надо посмотреть, надо увидеть, а соответственно, открыть и выяснить обстановку. Еще мне никуда не падал этот урод с треугольной головой и длинными ногами. С интервалом в час он начинает блевать, при этом издавая какие-то звуки типа “ку-ку”. Какой-то кот сидит у меня на коленях. Но он обладает какой-то деревянной холодностью. Хотя чего еще можно ожидать от деревянной табуретки. Странно, мои глаза увидели много нового, а мозги все еще на месте. Хотя… Не мои ли это мозги жарятся на сковородке?..

Икка

×××

Я пытался повесить свое пальто на крючок. Маленький, беленький, с зелеными вкраплениями и ромашками вокруг. Но как он выглядел - это неважно. Мы о пальто. Оно такое большое, черное, с зелеными вкраплениями и ромашками по всему телу. Но это тоже не важно. Важен сам процесс. Иногда он увлекает. Прикинь, сначала прицеливаешься. Затем вешаешь и т.д. Но чаще этот процесс стремится к тупой безграничной длинности. Цитирую: прицеливаешься, цепляешь, отпускаешь. И тут вместо действия “висит” оно выполняет действие “падает”. Само падает, совершенно самостоятельно. Начинаешь делать кучу ненужных движений, типа поднимаешь, снова вешаешь. И ничего не получается. Борьба с маленьким крючком в ромашку не приносит результатов. Борьба затягивается. Надо уйти или сдаться. Лучше сдаться. Какой смысл в этой бессмысленной борьбе, если, после рассеивания тумана странного происхождения и снятия мозговой блокады, этот ромашковый крючок оказывается всего лишь банальным выключателем.

Икка

×××

   Петля медленно раскачивалась. Мельком брошенный взгляд в нее ничего не показал, вернее, показал некую пустоту. Пустоту, лишенную каких-либо характеристик, как количественных, так и качественных, но пустоту, оставляющую право на надежду. Надежду на личную жизнь или хотя бы мирное, спокойное существование моей бледно-серой души. Колебания не оставляли меня. Они колебали мое слабое заusaнное тело и до дыр протертую душу. Я выглянула в окно: тоже пустота. Но немного другая, немного подпорченная серой толпой двуногих существ на серо-сером фоне, важно шествующих в своей серости. Все они были до безумия перегружены своими эмоциями. Одно существо несло страх, другое - ненависть, третье тащило свое одиночество, кто-то бежал от прошлого, кто-то пытался вылезти из настоящего, а кто-то боялся будущего, а многие сочетали все это дерьмо. Я развернулась и кинулась к петле, но что-то отпихнуло меня, протопало к петле, нырнуло туда. Я подошла и постучала. Ответом мне было: “Никого нет дома. Оставьте свое сообщение после…”

Икка

×××

Nothing is so bad, but it would be worse

– Почему люди несчастны?
– Они одиноки.
– Но они сами хотят этого.
– Нет, они вынуждены жить в одиночестве. А вынужденность - это уже напряг и дискомфорт.
– Но что им остается делать. Общаться?
– Глупости. Ты же отлично понимаешь, что можно общаться и не чувствовать ничего общего с этими двуногими.
– Но ведь бывает, что существо находит себе подобное Нечто, и они счастливы вместе и не чувствуют своего одиночества.
– Смешной ты, а потом? Проходит время. Очарование проходит, или еще что-нибудь случается, типа вмешательства третьей стороны, и все. И опять боль, и опять одиночество. И существо опять замыкается. Но все не просто. Существо не наделено разумом. Оно не может учиться, он опять ищет кого-то, и опять ошибается.
– Но когда-нибудь оно устанет ошибаться?
– Да, устанет. Вот тогда-то и наступает одиночество, настоящее, отвергающее все и вся. Хотя это уже страх, самозащита, щит против боли. Если существу все-таки удается накопить немного разума, оно понимает, что лучше сидеть в одиночестве, чем потом страдать.
– Неужели все так безнадежно?
– Нет.
– Нет???????
– Конечно нет. Все намного хуже.

Икка

×××

  Маленький теплый мирок (по странному стечению обстоятельств безумно похожий на кухню) имел небольшое содержание. В нем обитало всего лишь два существа. Существа имели одну особенность: они были абсолютно бесполы. Хотя абсолютность - довольно-таки растяжимый показатель, наверное, поэтому самцы причисляли их к отряду самок. Самки же удивлялись, что самцы вообще обращают на них внимание. Но это не важно, сейчас два существа наслаждались своей бесполостью и своим ограниченным мирком, который охватывал все, но не охватывал никого. Бесполые убивались чаем. Вам смешно? А знаете почему? Вам не доступна убийственная сила горячего чая. Каждую минуту самцы думают о самках и наоборот. Они приглашают друг друга на чашечку чая с целью удовлетворения своего либидо. Свои желания они прикрывают невинным чаем. Они оскорбляют его. Бесполые же редко попадают под власть либидо, поэтому они приглашают на чашку чая с одной целью - убиться. Убиться чаем и обществом друг друга. Так и мои бесполые убивались чаем в своем маленьком мирке (насквозь промытом чаем). Они вливали в себя огромное количество горячей жидкости. Процесс вливания длился очень долго, вплоть до распухания. Распухшие от наслаждения, они выкатывались из-за стола и перекатывались на диван, там они, убитые, лежали долго-долго, наслаждаясь своей убитостью. Убитость у них была общая. В принципе, у них много чего было общего: ложки, чашки, хотя они не жили вместе, семья, хотя они не родились вместе, и иногда даже самцы, хотя они не спали вместе. Зачем я все это пишу. Трудно сказать. Наверное, мне нравится бесполость, нравится все, что она за собой ведет ( или влечет), нравятся привычки бесполых, их любовь к чаю, а как они любят пиво - вы бы только знали! Но это уже другой рассказ, другое место, другая жизнь.

Икка

×××

Твои глаза - искры
(в глубине океана)
Ты не забудешь меня?
Я не покину тебя
Смотри, не порежься
Осколками сердца
(капля упала в сердце огня)
Бурю ударов приму на себя
(ветер коснулся ладонями крыши)
Завеса закрыла тебя от меня
Если я крикну, то ты услышишь?
Если я позову, то придешь?
Если я промолчу, то поймешь?
Я далеко, но я здесь
(тени скользят по скатам крыши)
Ты далеко, но я здесь
Если ты крикнешь, то я услышу

Макс

×××

   Я завидую птицам. У них есть крылья. Они могут легко подняться в небо, коснуться блестящим оперением далекой прозрачно-синей призрачной выси, обнять тишину верхних слоев атмосферы, уткнуться гладким клювом в пушистые облака, вдохнуть так глубоко, что звездная пыль вихрем врывается в легкие и оседает там, искрясь, переливаясь всеми тонами от матово-бледного до ярко-золотого и отбрасывая радостные радужные блики на близлежащие органы. Когда это происходит, птицы становятся чуточку счастливее, и с кончиков их крыльев испаряется нежность, как утром с листьев роса. Птицы улыбаются. Небо наполняет их свободой. Эта пронзительно-синяя вечно манящая губка впитывает проблемы, всасывает тревогу, освобождает душу и лечит нервы лучше любого психиатра.Именно поэтому птицы снова и снова возвращаются туда, погулять по облакам, заполнить болезненную пустоту одиночества последним бордово-золотистым лучиком октябрьского заката.
Все почему-то убеждены, что птицы улетают на юг. Наивно, слишком просто, банально и избито. Они устремляются к солнцу, закатные птицы. Небо. Птицы. Звезды. Крылья. Они существуют. И во мне существует зависть к ним. Но все же безумно жаль, что у птиц нет голоса. И они не могут рассказать, как там бесконечно прекрасно, как феерично теплы звезды и глубоко небо.
P.S. Могут ли люди разбиться о небо? Ведь им часто хочется туда, вверх, их притягивают крошечные магнитики звезд. И тогда открываются окна. Тогда делаются шаги. Но в брутальной реальности нет ни stairway to heaven, ни крыльев на выпирающих лопатках и сгорбленной спине. Есть лишь единственно возможная траектория полета: вниз, в грязь, в смерть, в гроб. А безмятежное небо будет умиротворенно ждать новых безумцев.

Тори

Последствия экзаменационного психоза

   Я всего лишь старое уставшее существо из семейства кошачьих. Последние три тысячи лет я провела в ванной. Теплая оживляющая влага, лишенная хлорки, медленно, но верно возвращает жизнь в мое умирающее тело. Наверное, это называется, реинкарнация. Или регенерация. Или ревитализация. Whatever. А ведь еще полвечности назад мой полутруп мирно покоился на диване, готовясь отойти в мир иной, по другую сторону экрана TV, в который я так тупо смотрела. Теперь же вековой слой пыли, грязи, мусора, пепла и трехдневный запас напичканных знаний растворяются в недрах канализации.
   It's good to have friends…
   И вот моя шкурка снова лоснится, с волос стекают прозрачные капли, коготки чисты, а мозг снова пуст и готов к загрузке. И так будет всегда. Всегда до следующего всенощного пихания информации в обезумевший от стремительно надвигающегося утра мозг. И снова все повторится. But I have friends, that's good.

Тори

×××

   Светло-серая, а потому чуть грустноватая радость. Или щемящая душу (а точнее, комок нервов и эмоций) грусть с примесью флюидов счастья. Притаившаяся где-то возле ключиц ненависть, готовая при любом лишнем жесте вырваться наружу и испортить атмосферу тысячей грязных больно ранящих слов и умозаключений.
Улыбка широкая, как у молодого жеребенка. Застывший в глазах немой вопрос, но ни одного слова об этом вслух. Мягкие кошачьи движения и жесты. Жгущие изнутри угли обиды и чувство никому-не-нужности.
Само воплощение покорности, ласки и уюта, и душераздирающее желание впиться в безмятежный фейс хорошо отполированными ногтями.
Жажда обнять, потереться о бороду, вспомнить вкус, цвет и запах. Очень ясное и четкое стремление выставить на мороз и попросить больше не звонить.
Нежность, зарождающаяся где-то на кончиках ребер, накатывающаяся теплыми волнами, бьющаяся в висках. Убийственное ощущение отчужденности и холода, поселившегося совсем рядом.
Ярко-синий комочек покоя и все же счастья внутри, от которого становится немного больно, и глаза впитывают мир чуть менее агрессивно. Вот, собственно, и все, что я могу сказать по поводу того, что ты вернулся.

Тори

×××

  Маленькое существо сидело прижавшись щекой к батарее. Оно плакало. Из его глаз вытекала жидкость по температуре приближающаяся к критической, но все же не такая горячая, как батареи. Количество подсоленной жидкости неправильной овальной формы было прямо пропорционально накопленной обиде на человечество в целом и своих родителей в частности за то, что сделали его настолько уродливым. Еще на Бога за то, что дал ему мало извилин. Удивительная гладкость поверхности обоих полушарий была отличительной чертой маленького существа. За всем этим из угла мрачно наблюдало большое существо. И, откровенно говоря, тупость и ограниченность маленького существа совершенно не смущали его. Ему жутко хотелось секса. К счастью, маленькое существо обладало для этого всем необходимым. Точнее, единственным необходимым. Оно было другого пола.

Тори

×××

  Я чувствую, что неумолимо день за днем проваливаюсь в какую-то пропасть. Именно пропасть, потому что дна у нее нет. Даже если есть, то после дна наступит смерть, и я снова буду опускаться все ниже. Только вокруг станет заметно темнее, и вдалеке по сторонам будут вспыхивать огоньки костров, сложенных из сухого хвороста, а инфернальный норд-вест будет доносить до меня голоса пьяных чертят, орущих Offspring или Marylin Manson, возвращаясь вечером по норам. А мой кошмар вечной-нехватки-времени продолжится. И я не хочу думать о том, что будет со мной после. До этого еще далеко. Или глубоко.
А пока что каждое утро начинается все мрачнее. Все время пытаюсь успеть все, зная, что это невозможно (по крайней мере в этой реальности), => ничего не получается => жутко парюсь. Бесконечная весна этого года лишила меня радости от ожидания весны. В очень короткий срок у меня не стало друзей. Причина – мой и их эгоизм, жестокий и бесконечный как тундра. Мой брат и мой друг, не уступающий мне в бесполости, утонули друг в друге, и я до сих пор не понимаю, почему они вместе. То, что считалось моим бой-френдом, растворилось где-то в пространстве. Я испытываю садо-мазохистское удовольствие от того, что у меня осталось только три вещи: одиночество, собственная бесполость и чай с мелиссой. Каждый день я начинаю с “Placebo”, ищу ответы в их текстах, написанных под влиянием ненависти к человечеству, и занимаюсь mental masturbation. Говорю себе, что я looser, что я глист, потому что я в жопе, и наливаюсь чаем на ночь. Теперь уже одна.
И тогда мне снится небо Питера. В небе отражаются лужи и мои заляпанные разноцветными капельками утреннего дождя “Камелоты” общим весом почти в 2,5 килограмма. Открыв глаза, убедившись, что за окном снова весна, я говорю себе: не расстраивайся, это скоро пройдет, ты умрешь, и жизнь станет прекрасной.

Тори

×××

  Его душа приняла форму бас гитары с порванными струнами. Не сыграть. Не спеть. Не живая. А в самом центре его Душевной Галактики поселились два чувства. Скорее, одно чувство и одно ощущение. Чувство Желания и Ощущение Боли. Сумасшедшая Боль, потому что Ее больше нет. Почему так произошло? Когда Она исчезла? Как ему быть дальше? Зачем он один? Он отмахнулся от назойливых мух-вопросов. При воспоминании о том, как же им было хорошо вместе, у него судорогой сводило зубы, и он начинал бездумно раскачиваться на табуретке посреди холодной кухни. Вперед - назад. Долго, очень долго. Как маятник, существующий вне пространства и вне времени. Вечно живущее Желание заглушало Боль. Желание вернуть Ее. Еще хотя бы один ничтожный раз почувствовать Ее в себе. Снова пережить тот момент, когда Она своей легкой походкой прокрадывается в его сознание. Еще раз вместе с Ней увидеть обратную сторону Реальности, заглянуть в новый, иллюзорный мир. Он всегда стремился найти выход в него. Главное было, не перепутать выход с окном. Пока ему это удавалось. К тому же он смутно начал догадываться, что этот тупо-мрачный бред, в котором он существовал изо дня в день, и есть Настоящая Реальная Жизнь. Все чаще он замечал, что количество сумасшедших существ на улицах его города Скудоумия увеличивается. И ему абсолютно нечего делать здесь, среди них, одному. Без Нее. Найти. Вернуть. Вновь обрести. Быть Ее рабом. Master and Servant. Она была единственным созданием, с которым ему было безумно хорошо. Он давно понял, что без Нее жизнь сера и пуста. Ее имена ласкали ему слух. Он боготворил их и Ее. Толпе, обывателям, двуногим, она была известна под одним, самым незамысловатым именем. Марихуана. Вот сосредоточие его боли и желания. Это милое психотропное существо. Именно существо, а не вещество. Потому что Она существует. Он знает это. И он найдет Ее.

Тори

Посвящаем всем тем, кто знает…

[ Topч_1 ] [2] [ Topч_3 ] [ Topч_4 ]

©2000 - 2002, Torch Team